30 июня в российский прокат вышла третья часть вампирской саги по бестселлерам Стефани Майер «Сумерки. Сага. Затмение». Это большое приключение Беллы Свон, роль которой исполнила Кристен Стюарт. Корреспондент «Голоса Америки» Галина Галкина встретилась с Кристен Стюарт в отеле Four Seasons в Беверли Хиллз.

Галина Галкина: В третьей части вампирской саги Белла Свон стала значительно взрослее. Это становится очевидно, когда она принимает решение стать вампиром, причем, не только из-за Эдварда, но и по другим причинам. Расскажите о повзрослевшей Белле?

Кристен Стюарт: Она принимает самостоятельные решения, а не просто соглашается с Эдвардом. Некоторые, возможно, думают, что она слабовольная и зависимая девушка, которой постоянно нужно опираться на какого-нибудь парня, но это не так. Мне кажется, что если бы эта история была рассказана Эдвардом с его, что называется, колокольни, то он казался бы таким же уязвимым и слабым, как и она. Но, как известно, рассказ ведется от ее лица. Да, я думаю, что она возьмет на себя ответственность за все, что произошло. Она может извлечь выгоду из происходящего — в хорошем понимании этого слова. В то же время, она может укрепить взаимоотношения с Эдвардом, если не станет повторять свои ошибки. Все в ее семье теперь смотрят на нее по-другому. Теперь они говорят: «Может быть, она действительно знает, чего хочет, а не притворяется, как незрелые люди и психи». Я рада, что вы подумали об этом. Это прекрасно.

Г.Г.: Вы сейчас посередине жизненного пути Беллы Свон. Вы не волнуетесь, как именно повлияет эта роль на вас и вашу судьбу?

К.С.: Понимаете, это уникальная ситуация. Я играю Беллу очень долго. Эта роль стала для меня эпической, однако, это по-прежнему только съемки в очередном фильме. Когда вы приходите на съемочную площадку и начинаете играть сцену, вы просто выполняете свою работу. Я не планирую свою карьеру и не смотрю на все с точки зрения – как это повлияет на карьеру или на меня лично. Просто это была роль, которую я очень хотела сыграть, и, к счастью, у меня появилась возможность играть ее достаточно долго.

Г.Г.: Какая ваша любимая черта характера Беллы?

К.С.: У меня нет любимых черт характера Беллы потому, что меня в ней раздражает как раз то, что мне в ней нравится. Она точно не ворчлива, но порой ей это с трудом дается. И тогда я думаю: «Позволь это себе, чтобы дать выход негативной энергии». Иногда она слишком корит себя, но я ее прекрасно понимаю. Я всегда говорю, что больше всего люблю в Белле то, что она часто ошибается. Однако ее это не волнует, потому что такова жизнь. Она думает: «Я еще молодая, и я взрослею».

«Как только вы начинаете привносить вашу личную жизнь в вашу работу, вы понимаете, что это неправильно – вы же играете другого человека»

Г.Г.: Тэйлор Лотнер сказал, что ему бы не хотелось оказаться в положении Беллы, как, например, в сцене с палаткой. Случалась ли у вас в жизни подобная ситуация?

К.С.: Трудно брать детали вашей личной жизни и накладывать их на какую-то сцену: несмотря на то что данное чувство может быть вам хорошо знакомо, вы все равно запутаетесь. Как только вы начинаете привносить вашу личную жизнь в вашу работу, вы понимаете, что это неправильно – вы же играете другого человека. Может вам что-то и знакомо, но об этом лучше забыть.

Это было также трудно, как поцеловать Джейкобa, потому что это шло вразрез с сущностью Беллы. Однако было приятно снимать эту сцену, так как Белла всегда хотела, чтобы Джейкоб и Эдвард поговорили по душам, и вот – представился случай. Мне жаль, что их разговор произошел, когда Белла спала – я бы с удовольствием сыграла в этой сцене. А так я лежала и дремала, хотя мне было ужасно жарко в парике и шапочке – пот с меня лился рекой. Я только и мечтала о том, как бы поскорее принять душ.

Г.Г.: Говорят, что порой вы начинали смеяться прямо посередине сцены?

К.С.: Да, это случалось, когда мы снимались вместе с Тэйлором. С Робом (Робертом Паттинсоном. Прим. «Голоса Америки») наоборот мы всегда очень серьезные, так как наши сцены очень значимые, и я всегда думаю: «Боже, надеюсь, у нас все получится правильно».

Г.Г.: Сцены Беллы с ее отцом – одни из самых приятных в фильме. Как вам работалось с Билли Барком?

К.С.: Мне очень-очень нравится работать с Билли. Я всегда пытаюсь сказать что-то хорошее о человеке, с которым мне приятно работать. Очевидно, что актеру именно это и нужно. Он всегда знает, получается сцена или нет. Я думаю, что он прекрасно понимает динамику отношений наших героев, хотя это необычные взаимоотношения между отцом и дочерью – они ведь долго не знали друг друга. У нее осталось несколько детских воспоминаний об отце, к которому она совсем недавно переехала. Мне нравится постепенное нарастание доверия между ними. Знаете, порой становится странно, что какой-то парень играет вашего отца, и вас как бы вынуждают показывать, что вы испытываете к нему соответствующие ситуации чувства. Но Билли мне на самом деле очень симпатичен.

Г.Г.: Что заставляет вас стремиться к успеху?

К.С.: Мне кажется, что разные люди по-разному понимают успех. Я считаю себя успешной когда я делаю что-то, что делает меня счастливой и при этом никому не лгу. Вот сейчас я никому не лгу, и от этого мне очень хорошо на душе. Это сложный вопрос, я и сама не знаю, что именно мотивирует меня на успех. Вот, например, конкретно сейчас мне очень нравится актерская работа. Мне нравится потакать себе и продолжать в том же духе. У меня много планов в этой жизни, но в ближайшие два года я хочу сниматься. Мне повезло, и у меня есть возможность делать это. Но я понятия не имею почему я хочу быть хорошей актрисой.

Г.Г.: Что бы вы сказали потенциальным зрителям «Затмения»?

К.С.: Мне кажется, что если вы фанат книг Стефани Майер, то вы не нуждаетесь в каких-то специальных рекомендациях. А те, кто не видел первые два фильма, могут быть уверены, что они все поймут, так как в третьем фильме рассказывается о том, что случилось в предыдущих.